Про суеверия. о. Леонид Царевский

«Прости, Господи, царя Давида за всю кротость его…»

Она дрожала и бледнела.

Когда ж падучая звезда

По небу темному летела

И рассыпалася, — тогда

В смятенье Таня торопилась,

Пока звезда еще катилась,

Желанье сердца ей шепнуть.

Когда случалось где-нибудь

Ей встретить черного монаха

Иль быстрый заяц меж полей

Перебегал дорогу ей,

Не зная, что начать со страха,

Предчувствий горестных полна,

Ждала несчастья уж она.

(А.С. Пушкин «Евгений Онегин», гл. V)

Рождество, Святки…и опять спрашивают: гадать — не гадать, веселиться или не очень и т. д.

Церковь не против веселья и радостного народного отмечания праздника Рождества. Но, конечно же, невозможно возрождать языческие обычаи, которые никак не соответствуют христианству. Суть общения с Богом — любовь, а всяческие языческие обычаи — это магия. С Богом не может быть таких отношений. Поэтому мы не можем поддерживать все традиции, мы должны брать из прошлого только доброе. А по поводу остального можно даже утверждать, что потому и произошли с нашим народом разные исторические перипетии, что люди оказались недостаточно укоренены во Христе, попали в плен языческих представлений, смешали чистое христианство со всякими наслоениями. В том и есть извлечение исторических уроков, когда мы видим причины наших бед — хорошее берем, а плохое отбрасываем.

Итак, гадать можно только в одном смысле: загадывать загадки. А колядовать означает — петь рождественские веселые песни и принимать за это подарки. А все остальное — от лукавого.

А вообще, конечно, тема суеверий остается болезненно-актуальной у современных «просвещенных» людей. Даже атеистические семьдесят лет не смогли вытравить из народа желание стучать по дереву, плевать через левое плечо, бояться черных кошек и прочее, и прочее. С суевериями сталкиваешься постоянно, причем люди их придумывают прямо на ходу! Захожу как-то в лифт с одной женщиной, а она говорит: «Ой! А встретить священника — это к добру или к злу?»

Приходит как-то человек и с радостью сообщает, что ему дали «сильную молитву против ГАИшников». На бумажечке было написано: «Прости, Господи, царя Давида за всю кротость его…» Узнаете? Это неудачный парафраз из 131-го псалма: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его…» Этот стих обычно читается верующими, когда они молятся об укрощении какого-нибудь злого начальника — или пусть даже ГАИшника. Но, опять-таки, молитва должна быть ни в коем случае не в магическом контексте. Как сказано Господом в Нагорной проповеди: вам делают зло, а вы в ответ делайте добро, вас проклинают, а вы в ответ благословляйте. То есть мы просто молимся, чтобы инспектор не злился, подобрел, не жадничал, а заодно бы отпустил с миром.

Больше всего сталкиваешься с суевериями при крещениях и особенно отпеваниях: люди постоянно спрашивают, что и как делать с гробом, со стульями, с лавками, швабрами, зеркалами и с самими усопшими… Множество нелепостей придумывается на этот счет. Это понятно, потому что происходит столкновение с миром иным, но нет понятия, какие отношения с этим потусторонним миром должны быть. А мы знаем, что там Господь, Который нас ждет, нас любит, Который желает, чтобы мы исполняли Его заповеди и пришли в состояние способности быть с Ним. Для этого невозможны какие-то механические действия. Все обряды, связанные с крестинами, похоронами и прочим, обычно имеют практическое или символическое значение: например, зеркала закрывали в знак траура, потому что они служили предметом роскоши, торжества, а не потому, что там кто-то может привидеться. И так далее…

Ввиду многогранности церковных обрядов, кто-то готов воспринимать их магически, но это совершенно неправильно. В обрядах выявлена красота духовных смыслов: символика, образность. Есть, конечно, исторические и культурологические наслоения. Но ни в коем случае в поставлении свечей, в хождении крестным ходом, выносе Евангелия, в каждении храма и всем остальном не может быть какого-то механического смысла. Если мы кадим с молитвой — тогда демоны и прогоняются, а если без молитвы — тогда они остаются. Если мы молимся с любовью, с разумом и сердцем — тогда, конечно, наша молитва достигает цели, достигает нашего общения с Господом.

Прот. Леонид Царевский