Испытание веры, надежды и любви

(Из книги «Правдолюбовы. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине).
«Из тайников сердечных». — М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014»)

Воспоминание об этом испытании является для меня одним из самых ярких и незабываемых. Как трудно найти невесту молодому, да еще верующему, человеку! Как трудно найти ту единственную, с которой можно прожить всю жизнь!

Отец Иоанн всем молодым людям советует не спешить с окончательным решением, посмотреть на свою избранницу во все времена года: «И на снегу, и весной, и летом, когда все цветет и благоухает, и в золоте осенних листьев...» Я не помню случая, чтобы отец Иоанн благословлял своей властью и силой выходить замуж или жениться за послушание. Очень важно здесь отношение родителей, которым, по слову старца, «Бог дает особую благодать видеть избранного своим сыном или дочерью лучше многих, даже самых близких людей. Потому так важно мнение родителей и их благословение на брак».

Со своей невестой я познакомился в день ее первого причащения. Путь к вере у нее был самостоятельный и глубоко осознанный, а в роду у нее были диакон и псаломщик.

Постепенно наше знакомство крепло, я писал домой к родителям письма о ней. Зимой 1973 года она познакомилась с ними, приехав вместе с московскими гостями на их венчание в Сынтул. Узнали о ней мои братья и сестры. Благословения на брак еще не просили, в любви не объяснялись, да мы и не спешили это делать, по слову отца Иоанна.

Прошел почти год, даже больше года. И вдруг наши родственники, приехав из Печор, объявили мне, что отец Иоанн не велит мне больше встречаться с Маргаритой, что она далека от Церкви и в жены священнику никак не годится. У меня земля ушла из-под ног, я завис как бы вне времени и пространства, в непреходящем стрессовом состоянии. Хорошо, что я ни слова не сказал об этом самой невесте и начал сражение за нее молча, не ввергнув ее в испуг. Сражение длилось почти два месяца.

Сначала один за другим стали отказываться от моей Маргариты-жемчужины братья. Логика их была проста: отец Иоанн — святой человек и ошибаться не может. Если он сказал — значит, все! Надо слушаться и немедленно расстаться с Маргаритой.

Наконец отказались все, кроме папы и мамы, которым Маргарита была по душе и даже нравилась. Среди молодого поколения я остался один при своем мнении, но принять решение, не поговорив с батюшкой, никак не соглашался. Аргументы у меня были слабые: это испытание моей любви к Маргарите и веры в отца Иоанна. Я понимаю, что не послушаться его нельзя, но надо узнать, что является непреодолимым препятствием для нашего дальнейшего знакомства и намерения создать семью. Кроме того, споря с братьями, я обращался даже к книге Царств в Библии, в которой описано, как пророк Елисей удивился, почему он пророческим духом заранее не узнал, что у пришедшей к нему женщины такое страшное горе — умер единственный сын? (4 Цар. 4, 27). Значит, и у великих пророков бывают состояния, когда Бог на время лишает их прозорливости?

С бушующим ураганом в душе, взяв с собой фотографии Маргариты, письма и приветы к ней от папы и мамы, я выехал в Печоры. Пришел к старцу, все показал, рассказал. Старец смягчился, узнав, что я не скрывал свою любовь к Маргарите от родителей, что они к ней хорошо относятся, судя по моим словам и по представленным письмам. Внимательно просмотрел фотографии Маргариты, сделав по ходу обзора несколько замечаний. Было решено, что мы приедем вдвоем, чтобы отец Иоанн сам поговорил с ней и принял решение, которому я безусловно подчинюсь.

И вот этот день настал. Со страхом и трепетом вошли мы в братский корпус и сели на какую-то скамеечку в ожидании старца. Нас позвали в келию отца Иоанна. Мы вошли. Отец Иоанн сотворил молитву и велел садиться нам на диванчик. Сам он сел с краю, на левой стороне диванчика, меня посадил в середине, а Маргариту дальше всех, справа от меня, и начал говорить.

Вот тут я весь обратился в слух и напряженное внимание: что происходит? Происходило непонятное. Отец Иоанн стал рассказывать какие-то истории, которые, казалось, не имели никакого отношения к цели нашего приезда. Что-то из детства, что-то из позднего времени. Я был удивлен. Еще больше я удивился, когда заметил в речи отца Иоанна современные слова, которые он употреблял вместо наших обычных, церковных. Он как будто переводил свою речь на светский и частично советский язык.

Маргарита молчала и ничего не говорила в ответ. Прошло пять минут. Слушаю — слова светские постепенно исчезают, говорятся обычные, из церковного обихода. Еще через пять минут у моей невесты внезапно открылся источник слез, и она начала потихоньку плакать, роняя слезки, и плакала не переставая. Старец продолжал говорить не по теме.

И тут я подумал: что происходит? В чем тут дело? Насколько мне удалось понять, старец вовсе не задавался целью «излагать предмет», он говорил о чем-то самом разном из своей жизни и при этом, как мощный сканирующий духовный луч-радар или локатор, всей своей душой и умом воспринимал идущие от слушателя обратные излучения-реакции. Он воспринимал душой — душу, умом — ум и человека во всей его полноте и неповторимости, со всеми мельчайшими оттенками его личности без слов и диалога. Так воспринимают нас святые, от мысли к мысли, от сердца к сердцу, без слов! Я удивился изумительной духовной технике такого общения.

Прошло еще пять минут. Голос старца стал совсем другим: мягким, радостным, преизливающимся любовью, ласковым-ласковым. Маргарита по-прежнему не проронила ни слова, только плакала.

В следующие пять минут я присутствовал при странном явлении. Как фотографическая бумага в кювете с проявителем начинает темнеть и показывать в красном свете фонаря то, что на ней изображается, я сам, весь «мой спектр» и «обертоновый ряд моей души», начал неудержимо чернеть, чернеть и чернеть. Я ужаснулся своим грехам, своему устроению. Рядом со старцем я был отчетливым контрастом, не ощутить который было невозможно. Я подумал: вот сейчас выйдем из келий, спустимся в монастырский двор, и Маргарита мне скажет: «Знаешь, с таким темным и греховным человеком жить я не смогу. Как хочешь, но после разговора с батюшкой дружить и любить таких людей просто невозможно!»

Разговор подходил к концу. Батюшка повеселел, стал говорить совсем радостно, остановил слезы моей невесты и сказал:

— Риточка, голубушка! Как я рад! Как я рад! Мы с тобой как будто вместе родились и вместе всю жизнь прожили!

Старец благословил нас, помазал святым елеем, покропил святой водой и велел еще раз приехать перед самой свадьбой. Подарил иконочку, конфетки, две книжки. Обласкал, утешил, вдохновил, обрадовал несказанно.

После благословения старца я ощутил необычное чувство, которого раньше никогда не было: сродненность и близость со своей любимой. Это чувство повторилось в конце Таинства Венчания в отцовском храме. Вот так, еще до совершения Таинства, эту благодать нам вымолил отец Иоанн, и она сопровождает нас всю жизнь, до сего дня, уже почти 30 лет...