Сравнительное богословие. Православие и Католичество

- А мне, знаете ли, Католичество больше нравится — там сидеть можно.

- Так в Православной Церкви даже лежать можно!

У некоторых прихожан возникают вопросы, почему существуют разные христианские Церкви. Может быть, это все одно и то же, и различия сводятся лишь к местным традициям? Или же есть нечто более существенное? Давайте попробуем разобраться.

Кстати, к вопросу о «сидеть», «стоять» или «лежать». Кто приезжал в Троице-Сергиеву Лавру вечером на исповедь, а утром на раннюю службу, мог обратить внимание, что часть людей ночует прямо в храме на клиросе. На Рождественской и Пасхальной службах у нас в храме дети, да и не только, иногда засыпают на полу, подоконниках, лавках и т. д. В этом смысле Православие гораздо свободнее, можно и сидеть. Другое дело, что многие люди, желая крепко помолиться, стараются именно выстоять службу (насколько им позволяет здоровье). Есть даже такое понятие: предстояние пред Богом.

Но это, конечно, не главное. По основным вероучительным истинам Православие и Католичество едины, и это признается обеими сторонами. Но есть и существенные различия.

Если мы начнем разбираться исторически, то увидим, что поначалу Церковь была единой, и именно Католицизм отклонился от Евангелия, от апостольского учения. В Православии же все осталось по-прежнему. В семинариях есть предмет «Сравнительное богословие», в котором конкретно и наглядно исследованы все эти моменты. Причем, есть отличия обрядовые, внешние, более видимые — они тоже отражают суть веры, но они не всегда важны. А есть отклонения догматические, которые влияют на мировоззрение, молитву и, таким образом, на спасение. Как говорил свт. Игнатий Брянчанинов: «Веровать в ложь губительно, а в правду — спасительно».

Между прочим, термин «католицизм» не очень правилен. Это слово означает «вселенский, соборный, цельный». Полное название Православной Церкви также включает слово καθολικός (греч.) — «всеобщий». А западных христиан правильнее называть «латиняне» или Римская Церковь.

Самым ярким отличием является «примат Папы». Западные христиане верят, что есть наместник Бога на земле, римский епископ — Папа (Патриарх и Папа — одно и то же). Они считают, что он «безошибочен в вопросах веры и нравственности, когда говорит с кафедры (ex cathedra)». То есть Бог должен оберегать Папу от ереси. Но это противоречит той свободе, которую Господь дал человеку. Из Евангелия мы знаем, что даже среди 12-ти ближайших учеников один был предателем; и один из 70-ти апостолов — Николай Антиохиец — стал еретиком. Апостол Павел говорил ефесянам: «По отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян. 20:29-30). В VII веке был случай, когда папу Гонория сами католики отлучили от Церкви. Потом они объясняли, что «раз он нес ересь, значит, не был Папой». Некоторые Папы вводили свои собственные мнения, не всегда верные, Западная Церковь вынуждена была их принимать и, тем самым, способствовала дальнейшим искажениям веры.

Происхождение папства (еще называют «папоцезаризм» или «цезаропапизм») может быть объяснено с разных сторон. Одна из них — психологическое желание иметь некий видимый символ, ведь Сам Христос невидим. В православном понимании только Христос — Единый Глава Церкви, Небесной и Земной: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20)¹.

Второй аспект чисто исторический. В древности Восток (это были четыре Патриархата: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский) обуревали многие ереси и расколы. Запад был более стабильным, римский епископ имел юрисдикцию над основными странами Европы, духовно их объединяя².

В первом тысячелетии Восток по спорным вопросам часто апеллировал к Римской Церкви. У Запада, в свою очередь, возникла некая привычка — быть судьей Востока. Но когда Восточная Церковь сама стала принимать решения, это вызвало недовольство и даже протест у Римских епископов. Так в XI веке произошел Великий раскол, разделение Церквей, когда легаты (делегаты, представители) Рима отлучили Константинопольского патриарха Михаила Керулария, а патриарх Михаил в ответ отлучил легатов Папы.

Это особое отношение к Римскому епископу развилось в учение о непогрешимости Папы. В Евангелии Христос, несомненно имея в виду будущие соблазны власти, ясно сказал: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20, 26). «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить…» (Мк. 10:45). Католики, конечно, знают текст Евангелия и внесли в папский титул после перечисления всех регалий: «Раб рабов Божьих». Но, думается, даже эта фраза подчеркивает некую исключительность Папы. Он мыслится как особая степень священства, которой в Церкви не было при апостолах, и в Православной Церкви ее нет. Патриархи равны друг другу, а по благодатным дарам одинаковы со всеми епископами³.

Один католический священник, беседовавший с преподавателями Свято-Тихоновского университета, признался: «Да, Папа не может быть безошибочен — мы это понимаем, — но ведь для простого народа так проще». Этот образ мыслей очень характерен для человека, воспитанного в западной традиции. Истина не так важна, как удобство. Удобство управления народом, эффективность осуществления инициатив, влияние на мнения людей.

Для Православия, конечно, важна сама Истина. Христос сказал: «Я пришел принести не мир, но меч», этим мечом должна быть четко отделена спасительная правда от губительной неправды. Конечно, нельзя бороться за правду со злобой в сердце, но и предать Истину невозможно.

Практически примат Папы выражается в том, что Папа Римский имеет право вето на Соборах. Таким образом, Папство — искажение Новозаветного учения о Церкви. В Символе веры (и у Католиков) сказано, что Церковь «Соборная» (как раз — католическая). А если Папа выше Собора, то сама соборность — не полноценна.

Еще одним характерным моментом Латинства является некий магизм. (Конечно, не такой грубый, как в язычестве, да и у нас в народе хватает всяких суеверий и прочего магически-механического отношения к святыне). Вернемся к формулировке о непогрешимости Папы: ex cathedra. То есть, положение на Кафедре само по себе как-то охраняет Папу от заблуждений. Такое же понимание у Рима и в совершении Таинств: «ex opera operato» — то есть «совершается в силу произведенного действия». Если правильные слова в правильное время произнесены правильно поставленным священнослужителем, то Таинство совершилось: вода освятилась, хлеб и вино стали Телом и Кровью Христовыми и т. д. В православном понимании по-другому. Форму, конечно, тоже желательно соблюсти, так как она имеет определенные символические и конкретные смыслы. Однако, какие бы облачения ни надел священник, как бы правильно ни стоял на амвоне — это не предохраняет его от заблуждений. Таинства совершаются по вере христиан в Бога и по Его любви к нам. А выражено, сформулировано это может быть по-разному⁴.

И наоборот, внешне обряд может быть похожим, а суть разная. Так устроены унии. Например, католики греческого обряда на Украине: обряд остался православным, а Символ веры — католический, и Папа почитается главой Церкви⁵.

Возвращаемся к догматическим отличиям. Следующее, хотя это надо бы поставить первым по духовному значению, — это добавление в Символ веры знаменитого филиокве (лат. filioque — «и от Сына») — формулы, интерпретирующей Дух Святой в контексте Троицы, как исходящий не только от Бога-Отца, но и от Сына. Это является нарушением в понимании вообще самых основ взаимоотношений Лиц Пресвятой Троицы, искажает Иерархию. Выше всех становится Отец, затем Сын, затем Дух Святой. Хотели возвеличить Христа, но принизили Духа, да и несколько обезличили: Он в таком понимании имеет не единое начало, а сразу два. («Отец — Причина всего»). Также это явное несоответствие прямым словам Христа из 15 главы Евангелия от Иоанна, причем, дважды сказано. Снова скажем: неужели не знают Евангелия? Знают, конечно, но подстраивают под свое понимание. Современные католические богословы говорят, что имелось в виду, что Дух нам дан «через Сына». Разумеется. Но в данном месте Символа Веры речь идет об основополагающих Ипостасных свойствах.

Такое понимание Святого Духа повлияло на образ мысли Запада. Когда повреждена высшая духовная основа, это приводит к искажениям и в аскетической практике, а именно, к двум крайностям: рационализму, с одной стороны, и излишней мистике, с другой. Точнее, к неправильной мистике: экзальтации, чувственности, различным видениям и проч.

В этом отношении православная аскетика очень отличается. Считаются опасными и вредными различные откровения (голоса, видения и проч.), вызванные самим желанием человека. Такое желание является проявлением гордыни — того самого искушения, которое Христос отверг: «…если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Лк. 4:9-11). Только по особой воле Божией человеку может открыться духовный мир, и это бывает только тогда, когда подвижник находится в особо смиренном состоянии и не возгордится от этих видений. Ведь известны многие случаи, когда демоны пытались обмануть подвижников.

В житии Аввы Агафона описан случай, когда он, по смирению, даже Ангелу не поверил, считая себя недостойным такого явления. Монахи решили испытать Авву Агафона и стали обвинять его в различных грехах, он все признавал, считая себя причастным ко всему. Лишь греха ереси он решительно не признал: ересь означает ложную веру, «отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от Бога моего»⁶.

Следующее отличие — учение о непорочном зачатии Божией Матери, то есть, что Она изначально была свободна от первородного греха. Смотрите, как интересно: особое почитание Божией Матери привело к тому, что Ее подвиг, наоборот, умалился. Православие также очень почитает Божию Матерь, но не отрицает Ее естественной греховности, унаследованной от Адама и Евы. Богородица не согрешала в силу Своего подвига, смирения, а не особой изначальной безгрешности. А следующий вывод — вообще ужасен! Если без Христа возможно быть без первородного греха, тогда зачем Сам Христос?!⁷

Об обрядовых изменениях. Отменены почти все посты, перед Причастием подготовка минимизирована. Человек может взять из храма Святые Дары и, когда хочет, сам причаститься. Очень сокращено богослужение. Дело же не в том, что длинная служба получше, а короткая похуже или, для них, наоборот. А в том, что служба — это конкретное содержание. Это удивительнейшие, созданные веками тексты и песнопения святым, праздникам, потрясающие молитвы, которые у нас все в действии, все время в обиходе, люди на службах это слышат, этим напитываются. А там уже несколько веков этого богатства нет или крайне урезано.

Католичеству свойственен путь секуляризации, обмирщения — процесс переориентации Церкви на решение проблем мирской жизни в ущерб спасению. Есть аспекты, в которых Католичество по-прежнему занимает твердую позицию (отрицательное отношение к абортам, однополым бракам, всяким извращениям). Протестанты теряют уже и эти очевидные нравственные нормы.

Бывает богословие кабинетное, когда мы о чем-то правильно (или нет) рассуждаем; и — совсем на другой глубине — исходящее из богослужебной традиции и аскетической практики. Ничто так хорошо не толкует Евангелие, как само богослужение, там глубина понимания Святых Отцов, которые живым образом все это прошли, исполнили заповеди на деле. Все это вылилось в молитвы, в строй, содержание служб. И вот именно эта практика в Католичестве заметно сокращена. Конечно, можно весь смысл служб свести к нескольким простым вещам: «Господи, помоги!», «Господи, прости!», «Господи, благодарю Тебя!» Это правильно, но не отражает огромного духовного богатства жизни. Иначе зачем написана такая толстая Библия? Зачем Христос так много учил? И апостолы, Павел и другие, много учили. Псалтирь также у нас в Богослужении обильно используется, а у католиков — нет. Все это ведет к оскудению смыслов и в результате не облегчает, а, напротив, сильно затрудняет путь ко спасению.

Протоиерей Леонид Царевский

Примечания:

¹ Св. прав. Иоанн Кронштадтский: «Причина всех фальшей Римско-Католической Церкви есть гордость и признание Папы действительной главой Церкви, да еще — непогрешимой. Отсюда весь гнет Западной Церкви, гнет мысли и веры, лишение истинной свободы в вере и жизни. На все Папа наложил свою тяжелую руку; отсюда — ложные догматы, отсюда — двойственность и лукавство в мысли, слове и деле; отсюда — различные ложные правила и постановления при исповедании грехов; отсюда — индульгенции; отсюда — искажение догматов; <...> отсюда — «и всякое превозношение, восстающее против познания Божия» (2 Кор. 10, 5) и всякое противление Богу под видом благочестия и ревности о большей славе Божией».

² Так что нет ничего страшного в том, что, к примеру, Русская Церковь имеет свою юрисдикцию в нескольких странах. Таких прецедентов в истории немало.

³ Православных Поместных Церквей сегодня 15: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Румынская, Сербская, Болгарская, Грузинская, Элладская, Кипрская, Польская, Чешских Земель и Словакии, Албанская, Американская.

⁴ Поэтому нелепо выражение: «Эта молитва сильная». Лучше так: «Как хорошо, замечательно, красиво, сильно сказано»!

⁵ По словам митрополита Илариона (Алфеева), «уния всегда была и остается спецпроектом Римско-Католической Церкви, направленным на обращение православных в Католичество». «При помощи светской власти униаты в течение многих веков действовали в ущерб Православной Церкви, захватывая православные храмы и монастыри, обращая в Католичество простой народ, всячески притесняя православное духовенство. Так было в Польско-Литовском княжестве после Брестской унии 1596 года, так было и на рубеже 1980-90-х годов на Западной Украине. В нынешнем гражданском противостоянии греко-католики сразу же заняли позицию одной из сторон, вошли в активное взаимодействие с раскольниками. Глава УГКЦ совместно с главой так называемого «Киевского патриархата» ходил по кабинетам Госдепартамента США, призывая американские власти вмешаться в ситуацию и навести порядок на Украине. По сути, речь идет об очередном крестовом походе против Православия».

⁶ Свт. Игнатий (Брянчанинов) («Аскетические опыты», т. 1) пишет: «Большая часть подвижников Западной Церкви, провозглашаемых ею за величайших святых <…> молились и достигали видений, разумеется, ложных, упомянутым мною способом... В таком состоянии находился Игнатий Лойола, учредитель иезуитского ордена. У него воображение было так разгорячено и изощрено, что, как сам он утверждал, ему стоило только захотеть и употребить некое напряжение, как являлись перед его взорами, по его желанию, ад или рай... Известно, что истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию, — даруются неожиданно, весьма редко...»

Интересно, что свт Игнатий указывает временные координаты отступления католических аскетов от единого опыта святых единой Вселенской Церкви: «Преподобный Венедикт [†544], святой папа Григорий Двоеслов [†604] еще согласны с аскетическими наставниками Востока; но уже Бернард Клервосский (XII в.) отличается от них резкою чертою; позднейшие уклонились еще более. Они тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам, недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная... мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют ни малейшего понятия. Эта мечтательность признана ими благодатью».

⁷ В Евангелии мы видим ситуации, из которых видно, что Божия Матерь во время земной жизни не была свободна от первородного греха. Например, Она разволновалась, когда 12-летний Иисус остался в храме, и Она не знала, где Он, даже укорила Его. Это нормально для любой матери. Но если человек свободен от первородного греха, он имеет знание. Она бы тогда сказала: «Молодец, Ты правильно сделал, что сбежал от родителей в Храм Божий».