Некоторые вехи истории храма Казанской иконы Божией Матери в Пучково

1686 - 1804 - 1990 - 2015 (к 25-летию восстановления приходской жизни)

С конца XVII в. вотчина, в состав которой входило село Пучково, перешла во владение старинного боярского рода Хитрово. В 1686 г. окольничий Александр Севастьянович Хитрово построил в своей усадьбе первую деревянную церковь во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких.

Через сто лет, в 1785 г., церковь сгорела, и Петр Васильевич Хитрово подал прошение о строительстве каменной церкви во имя Казанской иконы Божией Матери с приделом прпп. Зосимы и Савватия. В 1802 г. строительство было закончено.

5 марта 1804 г. — освящение придела прпп. Зосимы и Савватия Соловецких. В 1813 г., после нашествия Наполеона, по прошению дочери П.В. Хитрово Варвары Петровны Олениной придел был снова освящен.

С 1839 г. село Пучково принадлежит полковнику Василию Александровичу Сухово-Кобылину.

1841 г. — приход потерял самостоятельность и стал приписным к церкви Воскресения Христова с. Воскресенки (ныне д. Поповка).

В начале 30-х годов ХХ в. храм был закрыт.

1988-89 гг. — первые попытки остановить разрушение здания, осуществленные Троицким отделением общества охраны памятников истории и культуры во главе с Алексеем Григорьевичем Олейником.

10 августа 1989 г. письмо от 36 граждан с просьбой зарегистрировать религиозную общину направлено в Наро-Фоминский городской Совет народных депутатов. Была приложена справка в Совет по делам религий при Совмине СССР, подписанная троицким ученым Владленом Степановичем Летоховым.

Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий назначил настоятелем прот. Владислава Свешникова.

17 марта 1990 г. — первый молебен в храме.

17 апреля 1990 г. — освящение алтаря Казанской иконы Божией Матери, первая литургия.

31 июля 1991 г. на всенощную под праздник прп. Серафима Саровского в храм вернулась большая икона преподобного, написанная в 1905 г. по заказу старосты Василия Николаева. Икона была сохранена в одной пучковской семье, впоследствии многократно (не менее 30 раз) мироточила.

28 апреля 1992 г. — освящение первого в России придела в честь Новомучеников и Исповедников Российских.

2 июля 1994 г. — начало мироточения Казанской иконы Божией Матери. Решением Святейшего Синода икона признана местночтимой святыней. Мироточение совпало с канонизацией святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского и первой литургией на о. Анзер на Соловках.

1993 г. — восстановление колокольни, воздвижение креста.

Сентябрь 1994 г. — начало занятий в Троицкой Православной школе.

1994 г. — подключение постоянного газо-водяного отопления в храме.

1 июля 1995 г. — освящение придела в честь прпп. Зосимы и Савватия Соловецких.

1996 г., 3-я седмица Великого Поста — из Сарова привезены шесть колоколов.

Октябрь 1996 г. — в Москве, в храме Трех святителей на Кулишках, где о. Владислав параллельно стал настоятелем, начинаются постоянные службы, но батюшка продолжает регулярно приезжать в Пучково.

Рождество 1997 г. — первый приходской Рождественский праздник со спектаклем.

1998 г. — открытие православной разновозрастной группы в детском саду «Рябинка» г. Троицка.

1999 г. — в целом завершено строительство церковного дома-крестильни. Трапезная из вагончиков переезжает в постоянное помещение.

Первое крещение в крестильне совершено в январе 2003 г.

2001 г. — к храму приписана часовня в честь прп. Амвросия Оптинского в пос. «Творчество» около д. Жуковка.

2003 г. — окончен иконостас главного алтаря храма.

Лазарева суббота 2003 г. — посадка прихожанами фруктового сада — 50 деревьев.

18 февраля 2004 г. — владыка Ювеналий подписал указ о назначении о. Леонида настоятелем.

2007 г. — строительство большой церковной лавки.

2009 г. — строительство гаража-хозблока.

1 сентября 2013 г. — открытие нового здания Православной школы.

30 октября 2013 г. — подключение, после долгих мытарств, новой котельной мощностью 300 киловатт, от которой проведены теплотрассы в храм и школу.

В течение первой четверти 2014-15 учебного года школа торжественно отпраздновала свое 20-летие.

С 2013 г. храм окормляет казачью общину Троицкого округа. Духовник — священник Олег Гаджиев.

С 2014 г. при храме действует реабилитационный центр «Дом слепоглухих». Духовный руководитель — священник Лев Аршакян.

11 марта 2014 г. открылась группа детского сада при Троицкой Православной школе.

Все эти годы храм сотрудничает с войсковой частью в Пучково — Центральным морским радиоотрядом. Совершаем молебны на присягах, участвуем в праздниках части. День рождения части — 5 августа — совпадает с памятью святого праведного воина адмирала Феодора Ушакова.

Мы решили задать священникам, работникам храма, прихожанам несколько вопросов о том, что им более всего запомнилось, о приходской жизни, о личном пути к Богу.

Прот. Владислав Свешников

Самое яркое за эти 25 лет?.. Это воспоминание не о каком-то конкретном событии… художественное воспоминание. Оно не одно, складывается из разных… вот здесь, метрах в пятнадцати (от Крестильни — ред.) мы после службы сидели на бревнах небольшой дружной компанией — человек пятнадцать — сидели и ели… А потом был вагончик — и был мой знакомый епископ, почти что друг, митрополит Корнилий Таллиннский…

А вот — мы с Митей Бурачевским сидим на колокольне, на лесах, и красим... Такое впечатление художественного устройства жизни, живого и радостного.

Хочется, чтобы было больше жизни, больше радости… тихой, и, в то же время, очевидной. Мне многое здесь нравится — больше чем где бы то ни было. Но такой радости, которая была тогда — этих художественных смутных очертаний, этюдов — больше не было никогда.

Много всего — школа, автобусы, замечательные люди приходят. Все замечательно, но хочется больше духовной радости, еще больше.

А что для этого нужно делать?

Ну, скажем, конструктивной, главной части прихода собираться раз в две недели и устраивать Евангельские чтения. И чтобы это возглавил кто-то из священников. Тема связи со Христом — очень важная. Только чтобы это не был скучный семинар…

Что бы вы пожелали нам, прихожанам?

Любите друг друга. «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца, и Сына, и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную». Чтобы единомыслием исповедовать Троицу, сначала надо возлюбить друг друга.

Протоиерей Леонид Царевский

Самые яркие впечатления? Понятно, что огромное количество разнообразных впечатлений… Первая встреча с отцом Владиславом на станции метро Теплый Стан, когда мы с Женей Харыбиным привезли батюшку в Пучково. Первая литургия 17 апреля, когда была гроза, пел Кузнецовский хор, а о. Димитрий Смирнов воскликнул: «Наша армия взяла еще одну цитадель!» Все было в первый раз — и первое освящение куличей, и сбор по Троицку средств на восстановление храма; у печки по очереди грелись (на улице -20, внутри храма нагревали до +4), кабель стратегический при строительстве Крестильни порвали… много чего было.

Очень глубокое впечатление — от служения владыки Василия (Родзянко) в 1995 году на праздник Спаса Нерукотворного. Обычно иподиаконы приезжают за час до архиерея, а тут он вместе с ними приехал. Стоит уже посередине на кафедре, они — в алтаре, а я бегаю между алтарем и владыкой: «Владыко, подождите, еще не готово…» А он: «Ничего — исихия». (Исихи́я — безмолвие, внутреннее молитвенное делание). И вдруг все стало так спокойно: он стоит, молится, мы готовим. И потом так же служба пошла — мирно, глубоко. Замечательная проповедь владыки была: «Не знаете, какого вы духа...» Трапеза у вагончика. И главное: он открыл причину мироточения нашей Казанской иконы 2 июля 1994 г.: в Сан-Франциско происходила канонизация свт. Иоанна (Максимо́вича), которого мы очень почитали. А владыка Василий лично его знал, он говорил о нем: «Наш владыченька».

Что еще? Конечно, паломничества, особенно — Соловки. Они связаны с нашим храмом и через придел Зосимы и Савватия, и через Новомученический.

Сейчас многое стало привычным: икона снова замироточила, что-то построили, кто-то умер… и уже не так остро все ощущается. Но до сих пор что-то бывает в первый раз.

Я очень сильно переживаю кончину Анны Дмитриевны и Михаила Гавриловича — огромная для нас потеря.

Господь говорит: «Се, творю все новое». Поэтому каждый день у нас все в первый раз: и хорошее, и трудное… А бывают такие вещи: сразу после паломничества хочется еще приехать в это место. Потом не получается, проходят годы, подзабывается, другие паломничества перебивают. Но через какое-то время — все оживает, возвращается острота духовного переживания, причем на большей глубине.

Самая любимая служба? — Успение Божией Матери. Решительно любимая. Наверное, это связано с тем, что первый монастырь, в котором побывал, — Успенский Пюхтицкий, на празднике Успения в 1987 году, еще до Пучково. Это очень запало.

Нина Федоровна и Мария Федоровна

Нина Федоровна: Пучковская церковь была сильно разрушена. Некоторые пучкари (пучковские жители, я их так называю) вытащили даже из фундамента камни, строили погреба, гаражи… А до этого хотели в церкви чуть ли ни музей атомной энергии сделать! Первые, кто начал ее собирать, охранять, сторожить — это была группа Олейника.

Ну вот, начали восстанавливать церковь, в деревне собрали приход, то есть желающих иметь храм, у меня до сих пор списки есть. Нашлась активная женщина — Иоста Сергеевна — она поехала и вытребовала нам священника, отца Владислава.

Мы собрали, кто сколько мог — по трешке, по рублю… У меня была такая старая сумка пластиковая — туда набросали денег. И пошел слух, что Нина Федоровна собрала «мешок денег». Потом отец Владислав еще спрашивал меня, шутил — а где же деньги, целый мешок? У нас была кассиром — ее уже нет в живых — Мария Андреевна Аксенова, я ей отдала эти деньги, и они все пошли на покупку фанеры, чтобы покрыть потолок, а то с него все сыпалось. Так я волей-неволей стала вроде старосты. А потом старостой стал отец Владислав… Потом рукоположили отца Леонида. Сначала он не был священником. Он со своими товарищами активно разбирал завалы, очищал все. Я запомнила, потому что он жил тогда рядом с моей младшей сестрой, и она его узнала. Отец Леонид сначала где-то в клубе «культурником» работал. А потом стал священником.

Самое главное, что для нас было чудесное, — открытие храма… Написала заявление, чтобы выйти из партии, и меня исключили: она в церковь ходит. А потом пошло все гладко. «Возлюбим друг друга…» — душу греет. Появились первые церковные книги. Мы уже что-то понимать начали, читать.

Мария Федоровна: Церковь была разрушена, а икона над входом все время проявлялась. Как ее ни пытались разрушить. Всегда была видна! Крест долго не могли снять, даже взрывать хотели. И кладка была крепкая, старинная.

Раньше мы, детвора, все тут гуляли, у храма, на солнышке — высокое место, здесь снег рано таял. Мы даже не думали, что когда-нибудь будем в этот храм ходить. Когда воинская часть появилась, тут клуб был. На месте школы стояли коровники…

А когда начали церковь восстанавливать — все ожило!

Светлана Барышникова

В 1995 году группа прихожан вместе с отцом Владиславом поехала в Иерусалим. К 29 августа, когда приехал владыка Василий (Родзянко), они не вернулись. Служил отец Леонид. Мой сын Алексей — ему тогда было 15 лет — алтарничал на этой службе.

Владыка решил приехать к нам, узнав, что у нас замироточила икона в день прославления Иоанна Сан-Францисского. Сам владыка Василий был духовным чадом этого святого. Вместе с владыкой приехали паломники из США. Угощение готовили в вагончиках на плитках. Отключилось электричество, а борщ был еще не готов. Побежали с большими кастрюлями к одному из местных жителей доваривать.

Владыка казался недосягаемым. Но когда мы начали с ним общаться, он оказался доступным, любящим, внимательным, интеллигентным. Дворянин.

Одна моя знакомая, Зоя Николаевна Гусева, Царствие ей Небесное, сказала: «Это был самый лучший день в моей жизни!» Сейчас из тех людей, кто был на той службе, осталось мало. Недавно встретила прихожанку, с которой давно не виделись. Тронула ее за руку, она обернулась, узнала меня, в глазах появилась радость, и я почувствовала: никуда ничего не уходит из этой жизни.

В последние годы в храм пришло много людей, стало больше мужчин. Несмотря на то, что раньше отношения в общине были, возможно, теплее, все же сейчас остается это стремление к более тесным связям, общению, дружбе. Это, я считаю, является одним из важнейших качеств общины. Знакомых много, а люди, с которыми ты встречаешься здесь, становятся по-настоящему дорогими, храм становится родным домом.

В 90-е годы все знакомства в приходе начинались с «бревнышек». Около храма лежали бревна, и отец Владислав после службы всегда предлагал посидеть, попить чай. Все приносили, кто что мог.

После поездки на Соловки в 1993 году мы очень сдружились. И я даже для себя поняла, что если ты хочешь с кем-то хорошо дружить, в том числе в семье, нужно ехать в святые места, они очень сближают.

Господь все делает через людей. В семье может быть все более или менее ровно, человек может не видеть своих настоящих проблем. Иногда бывает, что человек, начиная ходить в храм, вдруг дома становится менее терпимым. Дело в том, что вскрывается в тебе то, что раньше было скрыто.

С годами Господь дал понимание, что людей надо жалеть, снисходить к ним, любить. Если ты в ответ на грубость сохраняешь доброе отношение, то человек так или иначе чувствует это, в нем пробуждается совесть. Мы не знаем, почему он так сказал, многого не понимаем. Церковная жизнь — это школа жизни.

Первые службы я не понимала. Не понимала вообще, что со мной происходит, хотя мне все нравилось.

Можно ли сказать, что в храм приходят люди подраненные, более болезненные, чувствительные, чем все другие? Они чем-то отличаются от остальных?

Я читала, что Господь, видя сердце человека, приводит его в храм. Мы с одной моей знакомой поехали в начале 90-х годов к о. Иоанну Крестьянкину. Есть священники, которые очень любят людей, даже видишь это в их взгляде, смотришь на них и радуешься, питаешься этой любовью. Потому что для них самое главное то, что Господь — Творец. Я помню встречу с отцом Илием в Оптиной Пустыни в 1991 году. Я тогда почувствовала, что такое любовь. Мне казалось, еще немножко — и я умру от какого-то счастья, от переполнения чем-то. Я подумала: если человек так любит, то как же Бог тогда?..

Свяшенник Лев Аршакян

40 лет я искал это место и вот нашел. Дальше — только Небо. Боюсь, что субъективен, но это место какого-то особого присутствия Божией Матери — через икону нашу Казанскую-Пучковскую. У меня лично были прямые просьбы и быстрое их исполнение. Разобщенность — признак последних времен. У нас есть — община. Там, где нет любви, там не может быть общности, общих дел. Божия Матерь нас собирает.

Какое пожелание? Чтобы научиться жить в этой любви друг ко другу. Тут у нас для этого есть все возможности, все условия: Божья благодать, Христос, Богородица. Мы теряем эту любовь. Здесь надо ее находить, возле нашей иконы Казанской, потом нести эту любовь в мир. Но прежде, конечно, в свою общину. Попечений у нас много: и школа, и инвалиды, и казачество. Одно из пожеланий — это ценить, понимать, видеть, какая великая радость дарована тем, кто пришел к Богу. Быть благодарным — это жить по заповедям Божиим, помогать друг другу, молиться друг за друга, радоваться (ну что может быть лучше?), готовиться ко встрече с Богом, с Божией Матерью, со святыми.

Дом слепоглухих — это задание от нашей Матушки Богородицы, задание непростое. Раньше в России взрослыми слепоглухими не занимались так серьезно. Детьми-инвалидами многие занимаются, а взрослые — после растений и животных. А они — такие же дети, только выросли. В законодательстве были «слепые» и «глухие», а когда слепота и глухота вместе — это уникальное явление, непросто помогать таким людям. С Божией помощью, с помощью Матери Божией мы продвигаемся в этом направлении. Создан фонд помощи слепоглухим, Занимаемся реабилитацией, обучением их компьютерной грамоте, чтению по Брайлю. Собираемся обучать профессиям, чтобы дома могли что-то делать. Просто создаем атмосферу любви, добра. Для слепоглухих очень важно приехать куда-то, собраться, пообщаться. Один такой приезд может остаться событием на всю жизнь, потому что они живут памятью. Понятно, что самое главное — это духовная помощь, помощь в обретении веры, Церковь, Таинства. У нас были уже и крестины, и венчания, было и отпевание рабы Божией Анны из Брянска, которая нам стих свой оставила, написанный накануне. По отзывам слепоглухих — у всех очень яркие впечатления от приезда сюда, добрые, теплые.

Священник Олег Гаджиев

Хотел бы пожелать, чтобы наши экономические неурядицы не влияли на состояние нашей души и духовной жизни. Приход растет с Божьей помощью, есть Православная школа, — за 25 лет многое изменилось. Храм восстанавливается, расписывается. Но, конечно, для меня самое важное — это внутренний характер нашего прихода. Радует, что много детей, много маленьких детей, что можно служить несколько литургий подряд. Для любого христианина важна литургическая жизнь, приобщение Христовых Тайн.

Хотелось бы пожелать, чтобы менялось отношение к службе и люди, особенно многодетные мамы и папы, передавали детям понимание того, что в храм приходят помолиться, отдать свое личное, сугубое внимание Богу, наплакаться ему, попросить у Него прощения, попросить помощи, Матери Божией помолиться. А тут дети бегают по храму. Здорово, что их много, но родители не учитывают, что они отвлекают. Простите меня грешного, лично мне это очень мешает. Есть такое понятие — благочестие и благоговение перед теми людьми, которые пришли. Провели трансляцию, чтобы можно было на улице слышать. Может быть, в дальнейшем придумаем какое-нибудь помещение. Служим раннюю литургию в школе — чтобы было больше пространства, там и трансляция хорошая, и места много.

Хотелось бы пожелать прихожанам, чтобы при подготовке к Причастию они приходили накануне на всенощную. Тогда у священников будет больше возможности для полноценной исповеди. Во время литургии помнишь, что еще много неисповеданных — это тяжело. Не все понимают, что батюшка должен уделить время многим.

Ольга Штондина

Одним из первых чудес для меня было мироточение Казанской иконы Божией Матери. Помню, аромат пошел от нее, все собрались вокруг, а я как раз до этого масла какого-то хорошего в лампадку налила. Говорю: «Батюшка, это от масла». В общем, не верилось. Но и перед этим был какой-то особенный аромат.

Помню, пришла женщина и рассказала сон, что Богородица позвала ее: «Приезжай ко Мне в Пучково». А она не знала, где это — Пучково. Нашла. Действительно оказалось, что здесь чудотворная икона. Для нас это потрясением было! Недавно рассказали еще про одну женщину, которая хотела поехать в Дивеево к прп. Серафиму Саровскому и не могла. И ей тоже приснился сон: Святой приглашал ее «к себе в Пучково». Удивительно! Первый раз, когда я видела мироточение, я всем, всему миру об этом рассказывала, для меня это было великое счастье. И внук Ярослав у меня в этот день (2 июля) родился, я считаю, что это мне подарок от Богородицы.

Вообще, много подарков было. Я долго молилась Иерусалимской иконе, чтобы в Иерусалим попасть. Денег у меня на это не было. И вдруг я стала картины писать, и их стали покупать. Так я собрала себе деньги на поездку. И когда приехала в Иерусалим, то увидела эту икону в трапезной монастыря, прямо рядом с собой.

Из храма нельзя уходить. Даже если обидишься или еще что-то случится. Надо держаться за Спасителя и за Божию Матерь и просить, чтобы не отпускали. За детей надо молиться, чтобы из храма не уходили, чтобы знали, что одна надежда — на Господа, что всю жизнь трудиться придется. Послабления, конечно, Господь дает. Иногда бывает совсем тяжело. Надо молиться, сил просить, чтобы отдышаться и снова идти. Надо учиться любить друг друга, поддерживать всегда. У меня было время, когда было очень тяжело. И когда здесь за меня люди стали молиться, было ощущение, что меня накрыли куполом, и я стала беду свою не так воспринимать, как если бы была одна с ней. И потом Господь все управил. А если плохо к кому-нибудь относишься, нужно просить Господа, чтобы Он дал любовь к этому человеку.

Через некоторое время после прихода в храм меня попросили стать старостой. Много было трудностей. Шла стройка. Кровли не было, электричества, газа не было. Крестильни не было. Грелись по очереди около печки. Батюшка попросил меня сделать разводку (еще до того, как я стала старостой), так как я по специальности инженер-конструктор и электрик. Я попросила прийти с моей основной работы старшего инженера — мы вместе ползали по храму и все измеряли. Я сделала проект — он был одобрен другими коллегами. Потом занималась газом. Очень было много трудностей и искушений. Особая история произошла, когда я повезла подписывать в Москву разрешение на подведение газа. Это была Страстная неделя, понедельник. Один чиновник никак не хотел ничего подписывать, но вдруг неожиданно согласился. Вышла на улицу, увидела храм, перекрестилась. И тут подходит мужчина и говорит: «А если я вас сейчас убивать буду?» Достал финку. Я от страха только святителя Николая вспомнила, и все. Потом мне удалось его разговорить, увести к храму. Он успокоился, и все обошлось, слава Богу!

Протоиерей Александр Ильинов

Господь сказал Никодиму, что надо человеку родиться заново («Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» Ин. 3:1-21). Ну вот я в Пучковском храме и родился заново.

Я сейчас служу в храме, которому семьсот лет. Дай Бог Пучковскому храму и приходу столько же!

Игорь Васильев (староста храма с 2010 г.)

Самое яркое впечатление: когда я пришел в храм, я увидел то, чего желал. Это был 1992 год. Здесь было множество людей, которые дружат. Я это сразу почувствовал, сразу приобрел друзей. Когда я первый раз пришел, отец Леонид попросил меня помочь ребятам. Среди них были Олег Юданов и Юра Климов. Мы рыли траншею под газ. С этими людьми мне было хорошо и уютно. Они стали родными по духу. В армии у меня был опыт сильной дружбы, я искал ее снова. Я ждал воскресенья, чтобы прийти, побыть на литургии, потом вместе делать какие-то дела. Было удивительно, что люди здесь работают, выкладываясь, что называется, «Христа ради», не за деньги. Это было радостно. Я приглядывался к ним и к себе, слушал проповеди отца Владислава и стал понемногу понимать, кто я такой и чем моя жизнь отличается от настоящей христианской жизни. И потихонечку, в том числе и благодаря друзьям, стал меняться. Это было на протяжении всех этих лет и до сих пор продолжается. Благодаря коллективу мне легче увидеть себя со стороны. В первые дни у нас не было инструментов, не было бригад, которые могли бы работать. Все приходилось делать самим. Когда кто-то жертвовал машину кирпичей, мы созванивались, чтобы вместе разгрузить. На трапезу приносили, кто что мог. Во всем этом чувствовалась такая большая семья.

В послеперестроечное время люди стали работать на 2-3 работах и не могли уже столько сил уделять храму. А то время я вспоминаю, как самое яркое и радостное.

Люди изменились?

Да. Самое главное, что научились просить прощения, признавать свои ошибки. Если раньше после конфликта мирились несколько дней, то теперь это происходит в течение одного дня. Кто-то изменился в большей степени, кто-то медленно меняется. Но изменились все, кого я знаю.

Люди, приходящие в последнее время, другие по сравнению с теми, кто пришел в начале?

Они другие, потому что они пришли из другого мира, из другой жизни. Они пришли тогда, когда у нас уже все есть, многое налажено. Они другие, с другими законами, но вливаются в общину. Они другие, но все равно становятся родными. Кто бы ни приходил, он либо уходит — либо остается навсегда. Каждый выбирает по душе храм и приход.

Эти люди тоже готовы все начинать сначала?

Если бы они пришли в самом начале, они бы сделали то же самое, что и я и все остальные. А есть люди, которые, кажется, все 25 лет с нами.

Может, они все 25 лет ждали этой встречи?

Они готовились, Господь их готовил. Они так же почувствовали, что это их родной дом.

Виталий Иваница (строитель)

Были предсказания старцев, что придет «короткое время» и за это короткое время Россия восстанет, обретет Бога… а потом все закончится. Вот эти 25 лет — это то время, в которое мы живем. Что-то успели сделать, как-то развиться, выросло поколение детей, которые родились в храме. Уже это поколение начинает рожать детей, а значит — будет следующее поколение… Хочется пожелать всем нам, чтобы это самое мистическое «короткое время» не было очень коротким, чтобы следующее поколение тоже успело вырасти в храме. Пусть преемственность поколений сохраняется. Дай Бог, чтобы ничто этому не помешало.

Сейчас у нас два храма — еще появился школьный, но все-таки школьники, наши дети, воспринимают школьный храм по-другому: там они учатся каждый день, на переменах гоняют-прыгают… Но для тех, кто приходит в школьный храм по воскресеньям и по праздникам, он такой же, как храм Казанской иконы. Нужно еще пожелать нам побольше священников, чтобы им было полегче, сейчас очень большая нагрузка.

Про строительство. Была бы возможность — при храме можно чего только ни построить! В России большая беда — детские дома. По идее, они должны быть при храмах, тогда не будет воровства, и дети не бандитами будут выходить в мир, а нормальными людьми. Наш приход окормляет Дом слепоглухих, а если все храмы будут у нас в России еще и детские дома окормлять, это будет здорово.

Наша семья в храме почти с самого начала, я пришел году в 92-м, а в 94 мы венчались здесь, всех детей здесь крестили… это наш храм. И мы не единственные такие.

Если говорить о приходской жизни, то сейчас у нас период отрочества… А до сих пор, 25 лет, был период младенчества. До зрелости еще далеко. Но от младенчества мы уже оторвались!

Надежда Деминцева

Раньше коттеджей вокруг не было. Мы ходили пешком, кругом была почти нетронутая природа, благодать. Несмотря на то, что в храме было холодно и не было такой красоты, как сейчас, я почувствовала, что попала под покров и здесь мое спасение — так мне было легко, хорошо и уютно. Я почувствовала, что это мое.

В храме сразу захотелось помочь. И я потом поняла, что воцерковление — это служение Богу. Я смотрела на людей, помогающих в храме, и думала, какие же они хорошие, какие счастливые. Мы здесь не работаем, а служим. Здесь я познакомилась, Царствие ей Небесное, с Аней Яковлевой, которая говорила, когда мыла солею, что она как будто ноги Господу моет. У меня сначала не было такого осознания. А когда она сказала, я поняла, что действительно, Он нам дает, и мы должны Ему отдавать.

Я попросила благословение у батюшки, и мы стали организовывать поездки. Мы были и в Шамордино, и в Дивеево, и в Муроме, и в Санаксарах, и в Оптиной, и в других местах.

Однажды я заболела — у меня появились сильные боли в шее. Врачи диагностировали смещение позвонка. Состояние ухудшалось, лечение не было эффективным. Так продолжалось почти два года. И вот мы поехали к Животворящему Кресту в Годеново. Я обняла ноги Господа на Распятии и говорю: «Господи, только Ты можешь исцелить меня!» Продолжала стоять и молиться, и вдруг такое ощущение непередаваемое, как будто кто-то нежными пальчиками проводит по шее и вставляет этот позвонок на место. Боли сразу прекратились, и я ожила и стала радостная. Побежала к иконе Николая Угодника помолиться и спросить, стоит ли мне рассказывать об этом чуде. И когда мы отъезжали в обратную дорогу, одна женщина сказала, что, мол, сердце у нее как болело, так и болит, что, вроде как, паломничество — это скорее культурное мероприятие. И тут я ей ответила, что в Евангелии сказано: «По вере вашей да будет вам», я приехала излечиться — и Господь излечил. Много было еще чудес, огорчений, радостей, но я твердо усвоила, что «Без Бога не до порога».

Наталья Петрякова

Прежде всего, хочу сказать: рада, что я в этом храме. Что главное? Главное, что позвал нас всех Господь. В храме прекрасные службы, праздники, и наши батюшки — все разные, непохожие, но прекрасные батюшки.

В храме я нашла друзей. У меня нет такой проблемы, что я одинока, пенсионерка и так далее. И огород нас связывает, и совместные трапезы, и помощь в храме.

Путь я большой прошла. Начала с трапезы, когда здесь еще вагончики были. Потом уборка в храме, потом еще и огородом занималась, потом опять пришла в трапезную.

Хочу отметить наши паломнические поездки. Мы организуем их сами: продумываем маршрут, дозваниваемся, берем с собой питание. Сначала ездили одни, потом с отцом Львом — эти поездки были незабываемые — в Дивеево, в Муром, в Санаксары, в Годеново, в Нило-Столобенский монастырь. Батюшка не дает расслабиться, заставляет читать Богородичное правило, хотя мы не всегда были к этому готовы. Батюшка нас настроил сразу, что много искушений, но и много благодати. Много было подтверждений, что именно Господь нас ведет — как-то все разрешается.

Вспоминается, как я первый раз окунулась в Дивеево в источник. Вода была настолько прозрачная, что я сначала не поняла — есть там вода или нет. Когда долго едешь, — устаешь, но как только окунешься — сразу появляются силы.

Трапезная — отдельная тема. Все 25 лет мы продирались здесь через искушения, как через колючие кусты. Я сама очень изменилась. Жизнь ставила в такие ситуации, что приходилось меняться. Это терпение, это смирение. До сих пор его нет, иногда хочется всех в порошок стереть.

Незаметно прошли 25 лет. Вначале людей в трапезной было немного. Сейчас трапезная напоминает клуб: и трапезничают, и разговаривают, и сидят. Всех сюда тянет. Приходят и задают вопросы: «Где батюшка? Где староста? А у вас есть лопата?» Иногда совсем не хватает терпения. Народу стало больше. Это наши прихожане — подросли и народились, мы всех знаем, узнаем.

Отдельно хочется сказать про школу. Казалось, это невозможно, когда батюшка первый раз сказал о строительстве. И вдруг она выросла. Однажды из Москвы к нам приехали две паломницы, и они решили, что батюшка восстановил школу, которая была раньше. Им и в голову не пришло, что это современное здание, а не построенное до революции (такая архитектура). Хотелось бы пожелать молодым, чтобы они росли, учились и приходили нас заменить. Мы должны вырастить себе смену.

Олег Юданов

На первых порах нас — тех, кто пришел восстанавливать храм, — было немного. 90-е годы — внешне и внутренне — тяжелое время. Предшествовавшая долговременная борьба с верой привела к тому, что люди стали искать источники духовной жизни, обращались в какие-то восточные течения и проч. Я тоже прошел через это.

Я стал ходить в храм, исповедоваться, причащаться. Тогда много было таких неофитов. Мы были максималисты, и был дух горения, которого сейчас не хватает. В то время прихожане посвящали гораздо больше времени храму, приходили по первому зову: разгружали материалы, участвовали в стройках, вместе трапезничали. Был вагончик, служивший нам трапезной. Пришла гуманитарная помощь из США, долго мы ели эту чечевицу. А будущий о. Сергий Марук из сухого молока делал закваску и кефир. Мы себя чувствовали в чем-то как «первые христиане».

Мы были гораздо свободнее: детей почти не было.

Получается, если много детей, то меньше времени на храм. Может, надо приучать подросших детей помогать храму?

Наверное, наш пример должен быть более ярким, чтобы они действительно поверили, что необходимо больше времени проводить в храме.

Вы пришли из атеистического прошлого. А теперь должны зажечь следующее поколение. Как это сделать?

Мы тогда зажигались тем, что был духовный голод. Мы задавались вопросами о смысле жизни.

Что, все-таки, делать, как удержать детей в храме?

Заставлять нельзя. Только своим примером, делами. Наверное, слабы наши духовные дела, поэтому и вера у них слабая, и отношение к храму. Остается только молиться. Тогда, возможно, Господь вопреки нашей лени сделает, чтобы они в храм вернулись. Все-таки важно, чтобы детей причащали. Как бы они ни отходили от веры, когда жизнь повернется к ним своими скорбями, человек вспомнит свое детство и вернется в храм. Вот, например, отца Александра Ильинова до десяти лет водили в храм. Потом он вырос, стал ученым, в храм совсем не ходил. Но через какое то время стал прихожанином нашим, а потом и священником. Все-таки память детства возвращается. Это багаж, стержень, зерно, которое потом может прорасти. Старшие дети часто говорят, что все мрачно, что у католиков и то веселей поют. Приходится объяснять, что радость — часто со слезами на глазах.

Что же, желать им скорбей?

Нет, желать скорбей не надо. Господь любит их больше, чем мы их любим. Мы молимся и просим, чтобы Господь их вразумил, вернул в лоно Православной Церкви. А что уж Он сделает, мы не знаем. Когда маленький ребенок рождается, все ему умиляются. Почему? Господь дал нам Ангела. Все в нем хорошо. Потом мы начинаем все это портить и получаем то, во что это превращается.

Мои дети говорят, что я их заставлял, наказывал за то, что не хотели идти в храм. Мы тогда были, как я уже говорил, неофиты, максималисты. Опыта воспитания детей в христианской вере у нас не было.

Хорошо, что учатся в Православной школе. Хотя дети, которые учились и в нашей школе, и в Плесково, рассказывали мне, что, мол, папа, ты не знаешь, что там дети говорят и делают. Зло, которое внутри нас, никуда не девается, поэтому с чем приходим, то и выходит — оно же не пропадает чисто автоматически. В любом случае, хорошо, что их воспитывают в вере, там другие отношения, там верующие люди, все равно лучше, чем обычная школа. Вообще хорошо, если ребенок воспитывается в верующей семье, даже если плохо воспитывается, какие-то знания о вере остаются. И когда вырастет, он сможет за это зацепиться.

Светлана Анисифорова (Игнатенко)

Часто вспоминаются, конечно, рабы Божьи, которых уже нет с нами, они многое сделали и уже закончили свой земной путь. Я не чувствую, что мы отдельно от них.

Одни уходят, другие подрастают на смену. Тут все важны: и те, кто снег убирает, и те, кто преподает в школе. Все взаимосвязано, одно без другого не может существовать. Это процесс многообразный, каждый ищет возможность найти свою нишу, свое поле деятельности, и там уже окучивать, пропалывать, насколько есть разумения и сил. Надо все время развиваться, умножать таланты. Для этого у нас есть помощь: выслушать проповедь и побеседовать со священником, литературу почитать и с людьми пообщаться, где-то поучаствовать — приложить свои усилия и творческие, и физические, и духовные. Отдыхать, конечно, тоже надо, но чтобы это не было целью существования — праздность. Целью должно быть созидание.

Мы пришли в храм 13 лет назад. За это время я и мои близкие очень изменились. Как минимум, изменилось наше мировосприятие.

Люди, которые вместе с тобой пришли в храм, изменились с тех пор?

Да, конечно, хотя бы потому, что изменилось мое видение этих людей. То воспитание, которое я получаю в приходе, связано не с тем, как я выгляжу, что говорю, хотя и это тоже, а прежде всего с тем, как я мыслю и как я оцениваю все, что я вижу. Я считаю, что я очень обогатилась этим новым видением и… радуюсь.

Людей приходит в храм все больше, потому что растет деятельность прихода, рождаются дети, все ширится. Теперь у нас два храма, школа и Дом слепоглухих. Последнее — тоже в некотором смысле храм, потому что люди в нем служат.

Я благодарна всем людям, которых я здесь знаю и хочу сказать им: спасибо.

Кирилл Голубев, 12 лет

У нас на последнее Рождество сломалась машина. И мы не могли доехать до храма. А потом поймали такси и все-таки доехали.

Мой любимый праздник — Пасха. А любимая часть службы, когда в алтаре освящают Святые Дары (Евхаристия).

Егор Зуев, 12 лет

Мне запомнилось, как в нашей крестильне крестили моего младшего брата.

Еще запомнилась икона, которую привозили в наш храм — Божья Матерь с Иисусом, а Иисус держит в руке свернутый свиток. И фрески в храме: особенно единорог, лествица Иакова — она не такая, как обычные лестницы, она вырублена в скале, — и Георгий Победоносец. Это мой святой — жалко, что он еще не дорисован.

Степан Зуев, 9 лет

Мне больше всего нравится новая живопись на стенах в храме. Георгий Победоносец — они там его не докрасили, но очень красиво… И еще хорошо, что каждый год в храм привозят разные иконы красивые. Мне запомнилась одна — Богородица с маленьким Иисусом, и у Него пятка выделяется, когда-то ее привозили в школьный храм…

Моя любимая служба — Крестный ход на Пасхальной неделе, когда всех обливают святой водой!