«Господу помолимся...» Вопросы о молитве

Многие задаются вопросами: Зачем читать молитвенное правило, если молитва должна быть «живая»? Зачем о чем-либо просить, если Господь и так знает все наши нужды? Внутренняя молитва — что это? Как понять, какое главное чувство в молитве? Мы решили открыть в нашей газете новую рубрику: «Господу помолимся», в которой словами святых отцов и беседами со священниками будем стараться ответить на подобные вопросы прихожан.

«И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь». (Мф. 6, 1-13)

Вопросы настоятелю Пучковского храма протоиерею Леониду Царевскому:

— Батюшка, зачем читать «правило», когда молитва должна быть «живая»?

— Да... Многие об этом вопрошают — как начинающие, так и давно находящиеся в Церкви. Говорят, что трудно идет молитвенное правило: утреннее, вечернее, к Причастию (есть еще и другие). Если человек совсем не знаком с церковнославянским языком, ему трудно читать, он ничего не понимает, чтение получается магическим, механическим, — зачем это нужно? Причем есть люди, которые относятся к этому с готовностью, по-военному: раз нужно, читаем. Хотя тут как раз у некоторых присутствует магизм: раз я читаю, значит, точно все будет хорошо. А есть люди, искренне не понимающие, зачем это нужно, раз слова такие трудные, не мои, а чьи-то, да еще такие древние... Из давно ходящих в церковь у многих так: правило хорошо знакомо и оно забалтывается и теряется смысл. Человек уже не может прочесть молитву медленно, с чувством. Такой феномен: у начинающего на чтение правила минут сорок уходит, а у того, кто давно в Церкви, — минут десять. Что, мол, тут сложного? Но при этом настоящая молитва теряется. А ведь хочется же, чтоб она была настоящей.

Есть различные ответы. Например: все равно молись, пусть ты сам не понимаешь — зато бесы понимают. А ты хотя бы рядом с этими святыми словами находишься. (Обычно это про Псалтирь — ее еще труднее понять). А скажем, протестанты еще острее ставят вопрос: зачем молитвы, если должно быть простое, ясное обращение к Богу, тем более что Христос в Нагорной проповеди ясно говорит, что язычники любят долго и длинно молиться, а вы проще молитесь: «Отче наш…» — и всё? Ответ на это протестантам: да, с одной стороны, есть такое слово Христа, но с другой — в том же Евангелии и вообще во всей Библии мы находим немало очень длинных молитв. Например, почти вся 17-я глава от Иоанна — это молитва Христа. В Псалтири 150 псалмов, они очень разные по длительности: от 2-х стихов до 176 в 118-м псалме. И мы видим в Евангелии, как Сам Христос по-разному молился: и наедине, и с близкими учениками, и в Иерусалимском храме с толпой народа, — молился теми молитвами, которые тогда были приняты, в том числе псалмами.

У святых отцов встречаем такое наставление: сначала молись по молитвослову, потом, когда это освоишь, переходи на Иисусову молитву — краткую. А потом уже высший вид молитвы, некоторые его достигают — полное безмолвие, пребывание с Богом. Кто этого достиг — наверное, уже не задает вопросов о молитвенном правиле.

В обычных молитвословах — в утренних, вечерних и некоторых других молитвах — собраны самые лучшие образцы молитв святых за всю историю Церкви. Есть и из Ветхого Завета, но в основном, Православных отцов: прпп. Симеона Нового Богослова и Макария Великого, свтт. Иоанна Златоустого и Василия Великого. И многих других. В том числе и Западной Церкви: свтт. Амвросия Медиоланского, Августина Блаженного и др. То, что излилось из сердец святых и оказалось записанным (ими самими или кто-то за ними записал) является нашим драгоценнейшим достоянием. На определенном этапе человек, пришедший в храм, это открывает: какие удивительные, глубокие молитвы. В молитвах святых литературная основа — это Священное Писание. Постоянно идут парафразы из Ветхого и Нового Завета, вспоминаются те или иные ситуации, иногда просто через имена или географические названия, — и сразу понятно, о чем идет речь. Тому, кто плохо знает Библию, действительно трудно понять молитвы, даже если он овладел церковнославянским языком. Святые отцы пребывали в непрестанной молитве и богомыслии, по Писанию. Есть такая поговорка: если мы молимся — беседуем с Богом, если читаем Священное Писание — Бог беседует с нами.

Итак, читая правило, мы приобщаемся к опыту святых, к тому, как они воспринимали общение с Богом. Но все равно остается вопрос: мы приобщаемся, но как быть с молитвой «от себя»? Никто не против — ни святые отцы, ни Евангелие, ни батюшки, — чтобы человек молился своими словами. В общем-то, все сводится к простым: «Господи, помилуй», «Господи, прости», «Господи, благодарю», «Господи, помоги», «Слава Тебе, Господи»! Даже что-нибудь вроде «Господи, объясни, покажи, вразуми» и то, к сожалению, редко встречается. Поэтому когда говорят: хочу молиться своими словами, то подразумевается либо простая детская молитва, либо то, от чего Христос как раз предостерегает, что так молятся язычники, когда человек начинает сочинять отсебятину. Например, «Благодарю Тебя, Господи, что я не такой, как прочие человецы…» (Лк. 18, 11). Так что есть опасность в придумывании своих молитв.

Молитвы святых отцов тоже сводятся к нескольким простым вещам: благодарность Богу, покаяние, просьба о спасении, просьба об исцелении ближних и так далее. Но у святых отцов это органично, богословски точно и, кстати, литературно красиво, что хотя и на втором месте, но тоже немаловажно. У них нет ереси, в которую может впасть обычный человек, если начнет сочинять свои молитвы.

Нужно, чтобы молитвы святых стали своими молитвами, — чтобы мы со святыми молились вместе.

Кроме того, с помощью церковнославянского языка мы приобщаемся к древней христианской и библейской культуре, ведь церковнославянский — производный от греческого богослужебного языка. При переводе на русский во многом теряется этот дух. Мы молимся вместе со всей Церковью, в пространстве и во времени. При этом нельзя сказать, что нет никакого развития. Например, в XIX веке появилась замечательная молитва Оптинских старцев — она не сложная, и в то же время там есть все что нужно, все прошения. Те же, что в красивейшей вечерней молитве Иоанна Златоуста «Господи, не лиши меня небесных Твоих благ…»

Есть еще одна проблема. По-хорошему, 5-10-15 минут на молитву — это мало. Ведь здесь огромный объем пищи для души и ума. Если читать все, как следует, это займет более часа утром и столько же вечером. Такого времени у мирянина обычно нет. Поэтому вопрос, все или не все правило вычитывать, очень индивидуален. Одному человеку нужно немного времени, но все-таки потрудиться, чтобы организовать себя, чтобы была дисциплина. Другому — если не может сразу вместить, пусть по одной, по две, по три молитвы читает, — и достаточно. Мы (священники), вслед за свт. Феофаном Затворником, часто рекомендуем тем, кому тяжело: выбери себе молитвы хотя бы на пять минут, сколько получится, и пока достаточно, но прочти не спеша.

Но порой только кажется, что времени нет, это известное искушение. В этом случае уместен такой хитрый совет: помолись одну или две минутки. И человек потом приходит и говорит: я помолился, а потом еще захотелось. И времени хватило на все.

Святитель Феофан Затворник
Из письма «О навыке молитвенном. Как низойти умом в сердце и там стоять вниманием.

О совершении молитвенного правила»

<…> Это бурление [мыслей] не дает вниманию стоять на едином. Не может ум стоять и на едином помышлении о Боге, пока он в голове. Все отбегает и отбегает. На этом основании желающим установиться в едином помышлении о Боге заповедуется оставить голову и низойти умом своим в сердце и там стоять вниманием неисходно. Только тогда, как ум сочетается с сердцем, можно ожидать успеха в памяти Божией. Извольте теперь поставить себе целию достижение сего и начинайте движение к сей цели. Не думайте, что это труд непосильный; но и того не думайте, что это так легко. <…> Молитвенный язык есть особый язык. Ему учимся из книг, содержащих молитвословия, кои суть беседы (разговоры) души с Богом невидимым. Как учащийся языку, дошедши до того, что может свободно на нем объясняться, отлагает разговоры и совсем забывает их, так и прилежащему молитве надо целию впереди иметь — достигнуть навыка — своими словами, без молитвенника, вести беседу к Богу. Это и бывает, когда душа преисполнится молитвенными помышлениями и чувствами, набранными из готовых молитвенных книг.

<…> Ведайте, однако ж, что обогащение души такими сокровищами, то есть молитвенными помышлениями и чувствами, приобретается не одним вычитыванием и выслушиванием церковных служб и молитв, для домашнего употребления назначенных. Надо при этом читаемое и слышимое обдумывать и обчувствовать. Для сего назначьте себе какой час — вне молитвенного правила; берите молитвенник и читайте, — читайте и обдумывайте положенные молитвы и доводите изложенные там помышления до чувства. Когда станете потом совершать молитвенное правило, все те чувства тотчас возобновятся у вас в душе, и молитва ваша будет в своем чине. Сделайте так со всем, что входит в состав молитвенника, и все там содержащееся проведите чрез ясное понимание и теплое чувство. Затем по сему образцу вам не трудно будет с ясным пониманием и чувством выслушивать и церковные службы.

<…> Второй прием есть следующий: когда совершаете свое домашнее правило, вставляйте в промежутки между читаемыми молитвами и свои молитвы, какие породятся действием тех молитв. Если вы исполните как должно первый прием, то ваше молитвословие все будет идти с чувствами. Чувства сии будут изменяться соответственно содержанию молитв. Речь моя не об этих чувствах, а об таких из них, которые захватят все сознание и сердце и свяжут душу, не давая ей свободно продолжать чтение, а все отвлекая внимание ее на себя. Это особые чувства; и они, как только родятся, порождают в душе и свои молитвы по роду своему. Этих, порождающихся в сердце, особых чувств и молитв никогда не надо пресекать дальнейшим чтением, а остановив чтение, давать им свободу излиться, пока совсем изольются, и чувство станет ровно с обычными молитвенными чувствами. Этот прием сильнее первого и скорее сведет ум в сердце. Но действовать он может только после первого приема или совместно с ним.

<…> Положите себе законом никогда не читать молитвы, чтоб только вычитать положенное, а чтоб быть в молитве под действием чтения. Читайте положенное, как пособие держать себя в молитвенных помышлениях и чувствах. Так действуя, вы навыкнете всегда во время молитвословий быть в чувстве к Богу, и ум ваш, будучи привлекаем сим чувством, будет стоять в памяти Божией. <…>