Как мы уже выяснили (см. № 137 нашей газеты), Латинская Церковь — Католическая, как ее обычно называют, — внесла много новшеств в изначальное христианское учение, и, в общем-то, по сути ушла в раскол (хотя, разумеется, католики считают раскольниками православных). Если мы сопоставим их учение с тем, что было на Вселенских соборах, и с тем, что проповедано в Евангелии, то ясно увидим различные появившиеся в католичестве искажения веры.
Как естественная реакция на это, появились люди, которые стали протестовать, они видели несоответствия и пытались что-то с этим делать.
Одно из таких искажений — учение об индульгенциях, точнее — о «сверхдолжных заслугах». Схема следующая. Для достижения Царствия Небесного необходим некий минимум праведности. А многие святые достигли большего. И вот святой может как-то поделиться с человеком, у которого слишком много грехов. Но кто это определяет? Определяет епископ или Папа Римский, он пишет грамоту под названием «индульгенция», за нее вносится пожертвование — понятно, что на этом фоне стали возникать всякие злоупотребления. Рассуждая рационалистически — да, святой столько добра сделал, даже если бы меньше сделал, он бы все равно спасся, пусть он поделится с нами. Православные святые — и, думаю, подлинные святые Запада — считают, что они никогда не могут достичь достаточной меры святости, любой человек грешен, а спасает Благодать Божия. Православное понимание совершенно иное: никаких дел недостаточно. Доказательств полно: Господь спасает разбойника, у которого вообще никаких добрых дел нет, но в конце жизни он покаялся. И известны подвижники, которые в конце жизни сорвались.
Против этого и других искажений стали протестовать некоторые умные люди. Один из них, Мартин Лютер, в 1517 г. издал «95 тезисов», в которых все это раскритиковал. Сам он снял с себя монашество и священнический сан, демонстративно женился, так как считал появление монашества в Церкви тоже искажением.
Но протестанты не вернулись к Православию, а ушли еще дальше. Какая-то их критика была конструктивна, но многие вещи были отсебятиной. Например, они отвергли иконы и вообще церковную культуру, отвергли Таинства, оставив только Крещение, отвергли понятие святости, потому что «все христиане — автоматически святые». Раз Господь спасает не заслугами, а Благодатью — то можно вообще почти ничего не делать. Крайний вариант — кальвинизм, по которому от человека вообще ничего не зависит: делай, не делай, все решает только Бог. В результате они активизировались на чисто земных делах. Поэтому наиболее богатые страны — протестантские, где наиболее развит бизнес: Германия, Англия, США.
Так как протестанты отвергли священство, Таинства, Церковное Предание, они стали ориентироваться только на свой разум — и протестантизм внутри себя стал сразу дробиться на множество направлений и сект. Фундаменталисты — те протестанты, которых мы можем называть христианами, у них сохранилась вера в Троицу, в Христа-Богочеловека, основные позиции Символа Веры. А сектанты — те, у кого слишком существенные искажения, их уже и христианами не всегда назовешь, хотя они могут апеллировать к текстам Библии. Яркие представители крупных сект — свидетели Иеговы, мормоны. Мелких сект на сегодняшний день несколько сотен тысяч — невероятное количество.
Еще одно свойство протестантизма называется «свободное изучение Священного Писания». Как хочешь, так и толкуй. Зародилось это еще в католичестве, но в протестантизме сильно развилось.
С одним из главных тезисов: «Человек спасается не делами, а верою» — произошел некий казус. Лютер хотел убрать из Нового Завета послание апостола Иакова, так как там сказано, что «вера без дел мертва». Он не понял апостолов Павла и Иакова, у которых разделяются два понятия: дела внешние и дела веры. «Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? (см. Иак. 2:20-24). Именно дело веры, а не просто добрые дела или, тем более, дела коммерческие.
А апостол Павел, протестуя против дел закона (см. послания к Римлянам, Галатам и др.), говорил о ветхозаветных обрядах. Наши реалии: ставить свечи и прочее. Необходимы дела веры: молитва, покаяние, стяжание добродетелей, делание добра.
Несмотря на то что протестантизм разделился на множество течений, претензии к Православию (на Западе — к Католицизму) у всех одинаковы: «Зачем у вас иконы, мощи, священники, поклонение святым?» — вот почти и все. На все это существуют простые ответы, но, как правило, серьезного разговора не получается, они не слушают.
Протестанты отвергают Священное Предание, признавая только Писание. Не замечают при этом, что, во-первых, в Священном Писании немало сказано о Предании. Апостол Павел пишет: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2:15); во-вторых, что канон Священного Писания сформировался не сразу, а окончательно только к IV веку, то есть, именно Предание создало канон Писания.
Православное учение таково: Священное Предание суть живое общение апостолов со Христом, которое они передали дальше и которое, в частности, было зафиксировано в Писании. Также Предание — это и дальнейшая жизнь Христовой Церкви: жизнь святых и их творения, их молитва, которая воплотилась в богослужении, Соборы, каноны и прочее. Протестанты, не понимая этого, сами создают собственное предание, в каждой секте свое.
У протестантов нет апостольского преемства: кто-то подходящий выбирается в священники.
В Православии каждый епископ и священник может проследить, от какого апостола идет его преемственность: ведь каждый знает, кем он рукоположен.